ЕВГЕНИЙ ПЕТРОВИЧ ГАЛИНСКИЙ: «БОЛЬШАЯ ПОБЕДА СОСТОЯЛА ИЗ ЕЖЕДНЕВНОГО ВЫПОЛНЕНИЯ КАЖДЫМ СОЛДАТОМ СВОИХ ОБЯЗАННОСТЕЙ»
Любимый фильм: «Ирония судьбы или с легким паром»
Любимая книга: «Воспоминания и размышления» Жуков Г. К.
Хобби: автомобили
Любимый город: Ильичевск (Черноморск)
С каждым годом в Черноморске становится все меньше и меньше ветеранов. На сегодняшний день на территории городского совета проживает 58 участников войны. Большинство из них уже не выходят из дому. В канун великого праздника Победы мы пообщались с ветераном Великой Отечественной войны Евгением Петровичем Галинским, которому 15 апреля исполнилось 90 лет.
Служение Отечеству для Евгения Петровича началось в пятнадцать лет среди окопов под Одессой, затем обучение и в 1942 году – на передовую фронта. Всю войну Евгений Петрович служил в танковых войсках. Сначала командиром танка, а закончил войну командиром роты. Первым боевым крещением для него стала битва под Смоленском. Его путь в Берлин прошел с боями через Беларусь, Латвию и Румынию. Закончилась война для Евгения Галинского в Праге, через неделю после официальной капитуляции. За мужество и героизм Евгений Петрович награжден 5 орденами и 28 медалями. В канун дня рождения Первый информационный портал Черноморска пришел поздравить ветерана с юбилеем, и в теплой домашней атмосфере Евгений Петрович рассказал нам истории военных лет, о том, как сложилась жизнь после войны, и о самом главном в его жизни – семье, любимой жене и любящих детях и внуках.
Евгений Петрович, говоря о войне, мы невольно возвращаемся к ее началу на территории Советского Союза. Вы помните, каким был тот день – 22 июня 1941 года?
– Конечно помню, все помню. В тот день появились лозунги «От і буде морда бита в Гітлера-бандита!» На третий день отца забрали в армию, а меня старшая сестра забрала к себе.
Когда началась война, Вам было всего 15 лет. Какие Вы строили планы до войны, чем хотели заниматься в будущем и каким оказался первый год войны для Вас?
– Когда началась война, я только поступил в фабрично-заводское училище. Мы только начали заниматься, и сразу пришлось перейти на военный режим. Стоял август. Жарища, а наши солдаты оборону держат. Военные сильно обессилены были, у них даже рубашки были белые от соли, поэтому ночью нас вывозили за город копать окопы по 4-5 часов, а как светало – нас увозили, потому что самолеты начинали бомбить. А утром ложились спать. Не до учебы уже было.
Знаете, если ехать на 70-м маршруте в Одессу, на подъезде к кругу стоит большой памятник защитникам, на нем написано «Тут мы сражались». Так вот это линия Славы, она идет вокруг Одессы. Там мы мальчишками окопы и рыли.
Позже нас эвакуировали в Новороссийск на корабле «Львов». Мы плыли всю ночь. Свет включать нельзя было, курить нельзя было. С нами было два преподавателя на 150 человек. Нам выделили деньги на питание, но на третьи сутки преподаватели сбежали (как мы потом узнали обратно в Одессу).
Так мы блуждали в Новороссийске, а потом нам посоветовали сесть на поезд и ехать на восток. Как раз проходили эшелоны с побитой техникой. Я и еще два товарища сели в поезд незаметно. Ехали мы долго, больше месяца, а кушать-то хотелось, так мы картошку ходили рвали колхозную. Где-то через месяц приехали в Рязань, а на станции нас задержала милиция. Тогда сильно всех проверяли – боялись немецкого шпионажа. Но у нас были удостоверения курсантов, и нас послали в колхоз в село Сельцы Рыбновского района пасти коров и лошадей. Но два моих товарища сбежали. Больше я их никогда не встречал.
Мне шел 16й год, и меня записали в военкомате. А вскоре определили в Рязанское автобронетанковое училище. Нам дали курсантское обмундирование и сапоги, и я был такой довольный, не смотря на то, что занятие проходили по 12-14 часов в день.
Немцы продвигались все быстрей и быстрей, на тот момент уже в Белоруссии были. Мы придерживались четких правил, например, в казарме свет тоже нельзя было включать. Так мы 6 месяцев занимались, потом еще 2 месяца были стрельбы. И по итогам меня зачислили командиром танка.
И тогда для Вас началась война на фронте? А где был Ваш первый бой, так сказать, боевое крещение? Было очень страшно?
– Мы в танке, нас броня защищает. Это не так страшно, как с голыми руками. В экипаж входит 4 танкиста, но это в мирное время. А на войне всегда втроем сидели, потому что место 4-го занимали снаряды. Даже песня есть такая, знаете, про трех танкистов? Командир танка – он же и наводчик, и заряжающий, и выстрел производит, еще в экипаже есть радист и механик-водитель. А боевое крещение мое прошло в битве под Смоленском.
Находясь на фронте, часто ли Вы писали письма, и приходили ли письма Вам?
– Мои мама и сестры были в оккупации. А отца сразу в армию забрали. Так на войне он и погиб. Переписываться с мамой и сестрами начали только после освобождения Одессы в апреле 44-го, когда уже и наш Любашовский район освободили. А четыре года никаких известий ни от родных не было, ни от меня для них.
Вам приходилось брать в плен немцев?
– В Польше мы как-то брали в плен немца. Нам нужны была информация, и командир дивизии попросил послать один из моих экипажей, чтобы с боем захватить языка среди белого дня. Так вот идет танк один на полном ходу, немцы и не стреляли, думали, может, сдаваться едут. А мои ребята подошли впритык к врагу, определили, кто командир взвода, схватили и затащили этого офицера в люк. И давай обратно. Немцы сразу дали огонь, и на нейтральной полосе наш танк таки подбили. Ребята на тот момент уже на 500 метров от них отъехали, и наши артиллеристы стали бить в ответ. Но танк-то нужно было как-то к нам доставить. Он как раз посередине оказался. Тогда сержант один взял трос с лебедкой и, несмотря на обстрел, вытащил танк. Операция была выполнена, язык взят, все наши остались живы. Командование было так довольно, что парню, который тянул трос, дали звание Героя Советского Союза.
А что было с тем немцем?
– Офицер этот оказался замначальника штаба. Допрашивали его, и он все рассказал. Куда ему деваться было? Потом остался в плену.
Когда Вы проходили через населенные пункты, освобождая их, чем они Вам запомнились?
– Разные были поселки. Были и такие, где бои тяжелые проходили. Когда немцев выкуривали, они же прятались в домах. Мы-то немцев гнали, но погибали и гражданские в боях. Не до радости было.
Война длилась 1418 дней (если считать с 1941 года). Какой из этих дней был для Вас самым тяжелым, а какой – самым счастливым?
– Знаете, на войне тоже были радостные дни. Соберемся, бывает, в круг, а среди нас и анекдотчики были, и чудаки. А как мы Рождество и Новый год праздновали! Мы тогда в Молдавии располагались, и молдавского вина было много. И девушки-снайперы к нам приходили на праздники, и все честь по чести было. Вообще много девушек служили с нами. Кто прачками работал, кто медсестрами. Я некоторых и после войны видел – прекрасные девушки, кто-то уже замужем был.
Что было после того, как Вы дошли до Берлина? Объявили о конце войны?
– Когда мы освободили Берлин, то первым делом пошли расписаться в Рейхстаге на стене. Я попросил у пехотинца штык, чтобы нацарапать свое имя, фамилию, год рождения и звание наверху, так как снизу уже все было исписано.
Но самое обидное было то, что война продолжалась даже после того, как Германия объявила о капитуляции. Немцы отступали в Чехословакию и отстреливались. Много наших погибло после объявления конца войны.
Я прошел Белоруссию, Смоленск, Румынию, Прибалтийские республики, Польшу, Германию, штурм Берлина, но моя война закончилась во время освобождения Праги, когда я получил ранение.
Какое у Вас было ранение, Вы быстро поправлялись?
– Недалеко от меня разорвался снаряд, осколок пробил брюки и попал в пах. Мне повезло, так как осколок остановился прямо впритык к вене. Сам осколок небольшой, чуть больше сантиметра, но чуть вправо-влево – и могла бы быть ампутация. Я поэтому до сих пор ношу его в себе. Делать операцию – это риск, да и я с ним уже 70 лет проходил, чего уж там.
В госпитале я тогда пролежал недолго, где-то месяц. Когда меня привезли в госпиталь, то не сразу на учет поставили, так солдаты с моей роты мне еду в котелках приносили. Поддерживали, ободряли, ждали, когда вернусь. Хорошие у меня ребята были. Некоторые из подчиненных мне в отцы годились, а все равно командиром называли. Мне ж тогда 20 лет всего было, хоть и командиром роты уже был. 16 танков под моим командованием было, радисты, наводчики, командиры. Но все мы с одного котелка ели, вместе в бой шли, помогали друг другу.
Вы говорили, что прочитали все книги о Жукове и его автобиографическую книгу «Воспоминания и размышления». А сами встречались с маршалом на войне?
– Да. Когда мы уже были в Чехословакии, генерал-полковник Жуков приехал и спрашивает нас: «Ну что, танкисты, как дела, как воюется?» Мы ответили ему, а он нам говорит: «Держитесь, хлопцы, скоро конец уже». Сказал нам, что если немцы с окон палить будут, то с пушки им отвечать, а просто так по окнам не стрелять – там люди живут. Строгий был человек. Много литературы о нем написано, а его мемуары, конечно, поддавались жесткой цензуре, Брежнев себя вписывать заставлял.
После войны жизнь ведь была нелегкой. Чем Вы стали заниматься?
– Во время войны я хотел быть летчиком, а когда получил ранение, думал даже врачом стать. А в итоге поступил в Харьковский автодорожный институт. Его и закончил. Проходил службу в Харькове, в воинской части был командиром танкового полка. Уже семья была и дети. Но я хотел вернуться в Одессу. И тогда мне предложили переехать в Ильичевск. Так, в 1975 году я ушел со службы и приехал сюда. Мне выделил ордер на квартиру по улице Ленина возле универмага. И я на гражданке проработал еще много лет в порту, а потом и на других предприятиях города. А когда дело к старости пошло, переехали на первый этаж, ближе к морю.
Гуляете возле моря?
– Пару лет назад даже моржевал постоянно. В пять часов утра вставал и бежал к морю, там купался и обратно.
Поддерживаете ли Вы отношения с боевыми товарищами, друзьями военных лет?
– С теми, с кем войну прошел, почти не общаюсь, потому что практически никого уже нет в живых. А многих товарищей потерял еще на войне. Потом бывал у их родителей.
Со своей женой Вы уже отпраздновали золотую, бриллиантовую и железную свадьбы. А как Вы познакомились?
– Нас познакомили мои друзья, уже после войны. Я тогда много разъезжал как военный. В декабре мы встретились, потом я уехал, а через 6 месяцев, в мае, мы уже поженились. Как она потом рассказывала, я жутко скромничал, пока мы встречались, – обнял, поцеловал и уехал. Она красивая такая была, да она и сейчас у меня ничего, в свои-то 86 лет! Женился я в 25 лет, как раз окончил Харьковское автодорожное училище. Потом детки появились: дочка, а через полтора года и сын. Мы часто переезжали, и жена моталась за мной с места на место. А сейчас я ее берегу, помогаю ей. Она слабенькая. За годы счастливой семейной жизни я понял одно важное правило: главное вовремя промолчать! А она меня до сих пор в шутку по фамилии называет. Ну а дети у нас такие красивые, и внуки прекрасные!
День Победы. Что для Вас значит этот день?
– Это великая радость! Сколько мы потеряли в этой войне, и как сильно мы ждали этот день, эту победу. Поэтому это праздник, это действительно праздник! В последнее время как-то стали меньше внимания уделять этому дню. На нас начали говорить, что мы оккупанты.
Сколько помню, День Победы – это всегда песни, салюты. Очень радостно было. Мы ведь когда с войны возвращались, несмотря на такие потери, радовались, что выжили – столько пережили и выжили. Я каждый год хожу к Обелиску и возлагаю цветы.
Прошел 71 год со дня окончания войны. Что бы Вы сказали о победе молодым людям сегодня?
– Вы родились уже в независимой Украине, и мы с Вами изучали разную историю. Я же воспитывался еще при советской власти, она меня выучила. Но вот что я знаю наверняка: большая победа состояла из ежедневного выполнения каждым солдатом своих обязанностей. Никто заранее не планировал совершать подвиги, просто все понимали, что если надо, то не сделать – невозможно. И помните, пожалуйста, про своих бабушек и дедушек, которые прошли войну.
Ощущаете ли Вы помощь от государства?
– Государство мне платит достойную пенсию, и я не жалуюсь. Но больше, конечно же, помогают дети и внуки. Дети всегда покупают, что надо. Прекрасные у нас дети. Все стали врачами. И дети, и внуки.
У Вас династия врачей получилась?
– Да. У нас дочь, зять, сын, невестка, внук, внучка – все врачи. Возможно, все так сложилось из-за одной встречи на войне.
Я был знаком с одним доктором, который попал в плен к немцам. Так вот он рассказал, что всех пленных держали в бараках, почти не кормили. А когда узнали, что он врач, стали немцы его к себе вызывать, чтоб он их лечил. За это они его кормили, и хлеб с кусочком сала с собой давали. А он этот кусочек приносил в барак вечером и делил на всех маленькими кусочками размером в спичечный коробок. Этот врач мне и посоветовал детей в медицинский отдавать. Сейчас дочь заведует кардиологическим отделением, сын –главврачом, внучка в аспирантуре учится.
Евгений Петрович, Вас завтра будут награждать медалью Почетного гражданина города Черноморска 2016. Мы с Вами обязательно там встретимся, Вы будете в своей парадной форме?
– Нет. Я не хочу компрометировать стать офицера. Офицер должен быть подтянутым, стройным. Я военный полковник, я должен быть выправленным и ходить красиво, а не ковылять. Одену гражданку.
Вы замечательно выглядите, да еще и такой интересный собеседник в свои годы. Может у Вас есть какой-то секрет долголетия?
– Я не пью вообще и не курю, но люблю покушать хорошо. За всю жизнь серьезно не болел никогда, только сейчас ноги болят из-за ранения. Ну а еще ж, не забывайте, у меня все дети врачи (улыбается).
А если честно, я и сам не верю, что завтра будет 90 лет. Уже правнуки поздравлять будут. Мы когда в 46-м с Чехословакии шли, встретили одну цыганочку. Так она давай нам гадать. Мне 20 лет тогда было, а она мне сказала, что я проживу 90 лет. Ну и деньги тогда она у нас почти все выманила (смеется).
Редакция Первого информационного портала Черноморска искренне верит, что цыганка ошиблась, и у Евгения Петровича впереди еще немало счастливых лет. А многим из нас стоит поучиться у него отношению к жизни. «Войну пережили – а, значит, и всё остальное переживем», – говорит про трудности нашего времени Евгений Петрович.
Еще долго супруги Галинские показывали нам семейный альбом, свадебные фото, своих замечательных детей и внуков, рассказывая про их достижения и удачи. И мы не удивлены. Разве могли вырасти у достойных родителей другие дети?
Мы привыкли видеть ветеранов грустными, бедствующими, с глазами полными отчаяния и безысходности. Ветеранов, при виде которых сжимается сердце и хочется их расцеловать. И как приятно было видеть святящиеся от счастья глаза человека, рассказывающего о своей любимой жене и о своих правнуках. Евгений Петрович каждый год приходит в школы, общается с детьми, отвечает на их вопросы, и призывает помнить подвиг своих бабушек и дедушек.
Не стесняйтесь 9 мая подойти к ветеранам, поздравить, обнять, сказать несколько теплых слов. Помните, что мы и наши дети – это последнее поколение, которое видит ветеранов и может сказать им «спасибо».
Беседовала Дарья Шулянская